Два бойца
Когда увидела по телевизору разрушенный в Эстонии памятник воинам-освободителям, проплакала сутки, рассказывает жительница Могилевского района Жанна Савицкая. К тому моменту она уже более 10 лет занималась тем, что по крупицам восстанавливала историю своей семьи, искала информацию о погибших на войне родных.
Центральный архив Министерства обороны России, картотеки, сайты, ксерокопии из старых советских газет: без малого 80 лет спустя нашла единственное фото и братскую могилу в Эстонии одного из дедушек – родного брата ее бабушки, уроженца Краснопольского района Могилевской области.
Почти 8 десятков лет о Василии Савельевиче Красёве, которому в 1944-м исполнилось всего 17 лет, было известно лишь то, что сначала он сражался с врагом в партизанском отряде, а после погиб на фронте. При каких обстоятельствах – никто не знал.
– Для солдата навсегда остаться в братской могиле, как и тысячам других неизвестных, или попасть в списки пропавших без вести – страшный приговор, но для его живых близких – это большая трагедия, – утверждает внучка советских бойцов. – Моим бабушкам выпало на долю тяжелое испытание: одна до конца своих дней оплакивала погибшего брата, вторая вопреки всему ждала мужа.
Навсегда 17-летний
По словам старшей сестры, Вася рос талантливым мальчишкой: прекрасно рисовал, играл на гармошке и хорошо учился в школе.
Когда началась Великая Отечественная война и до Краснопольского района дошли фашисты, он примкнул к партизанскому отряду № 45 «За Родину».
– Моего навсегда оставшегося 17-летним дедушку призвали в ряды Красной Армии в 1943 году, – ссылается на данные госархива Жанна Савицкая. – Изучив карту по месторасположению бойца на момент призыва в РККА (сайт «Память народа 1941–1945»), выяснила, что служил Василий Красёв в 282-й Тартуской стрелковой дивизии.
3 августа 1944 года эта дивизия на территории Эстонской ССР вела бои за город Лаура, прорвала оборону по реке Татра, захватила плацдарм на реке и перерезала железнодорожный путь Тарту–Лапа. Затем, отражая контрудар противника, 282-я дивизия понесла большие потери в офицерском составе.
Красноармеец Красёв погиб от пули снайпера 30 августа 1944 года в бою за освобождение Прибалтики во время Тартуской операции.
– Первоначально его похоронили в Тарту на кладбище Рахумяэ, – утверждает родственница. – Позднее его с останками других бойцов перенесли в братскую могилу погибших в Великой Отечественной и жертв террора в парк Раади.
Из книги «Никто не забыт, ничто не забыто» (Таллин, 1977):
«…Самая большая братская могила погибших в боях за освобождение Тарту в августе–сентябре 1944 года находится в Раадинском парке. Здесь же похоронены советские граждане, расстрелянные в годы фашистской оккупации в противотанковом рву около Рижского шоссе. Мемориальный комплекс здесь открыли 29 декабря 1975 года. Центром ансамбля стал монумент из серого гранита с бронзовой фигурой солдата».
– Когда-то в Книгу памяти Тартуского городского музея было вписано и имя рядового Василия Красёва, белоруса, отдавшего свою жизнь за освобождение эстонского народа от фашистского ига. Однако в 2022-м власти Эстонии решили демонтировать все монументы советской эпохи. Иначе как вандализмом такое не назвать, – утверждает Савицкая. – Теперь останки 250 героев раскопаны и похоронены на прежнем месте, но уже без опознавательных знаков.
Единственное фото
Будучи школьницей, Жанна часто гостила на каникулах у бабушки в деревне Смолка Чаусского района. Белый накрахмаленный платочек, завязанный на узел, Ефросиния Захаровна хранила на верхней полке шифоньера и доставала в особых случаях. Один из таких – просьба внучки посмотреть на бабушкины «сокровища»: письмо ее мужа с фронта и два документа – пропал без вести (1945 год) и похоронка (1947 год).
После бабушкиной смерти Жанна сделала ксерокопию письма, а оригинал отдала в Чаусский районный историко-краеведческий музей. Написано оно карандашом на немецком бланке.
– В те времена трогательно общались друг с другом, – говорит собеседница. – Мой дедушка, Терентий Кравцов, душевно обращается к жене: «Здравствуйте, дорогая жена Ефросиния Захаровна…» Помните, как в кино «Белое солнце пустыни»? Далее по тексту он попросил не обижать детей и сообщил, что находится далеко от дома, в Литве. Дело в том, что дедушка был старше жены на 15 лет. До брака с ней и рождения их совместной дочери он овдовел и остался один с двумя детьми. Возраст у него был непризывной, но к 1944-му на это уже не смотрели – на фронт забирали всех.
Прошли годы после Победы, и мама Жанны – Валентина – случайно встретилась с сослуживцем своего отца, который рассказал, что в последний раз с товарищем они виделись при форсировании Одра.
– Там была такая мясорубка, что по трупам из людей и лошадей ходили вброд, – передает воспоминания внучка рядового Кравцова. – Кстати, этот однополчанин, который жил недалеко – в соседнем селе, дружил с моим дедом с юности. Он сделал моей маме бесценный подарок – оставил на память их совместное довоенное фото. Так мама впервые увидела своего отца.
В военные годы Ефросиния Захаровна одна поднимала троих детей. Им чудом удалось выжить, когда в деревню нагрянули фашисты и расправились с теми, кто был связан с
партизанами.
– В тот день к ним в дом зашел немецкий солдат и шарил рукой в ворохе простыней на лежанке печи, где как раз пряталась мамина старшая сестра, – рассказывает Жанна. – Девочка с испугу укусила его за палец, а тот из автомата дал очередь над головой ребенка, а после нагнулся – и также несколько раз выстрелил под печкой, где сидел младший брат. В тот момент на руках моей бабушки была ее грудная дочь. От испуга она стояла как вкопанная. А как только фашист вышел за дверь – дети зашевелились. Живые! Из глаз матери брызнули слезы радости: и каким образом ни одна пуля не задела детей – по сей день загадка.
После войны Ефросиния Захаровна повторно замуж не вышла, до пенсии работала дояркой в местном колхозе. Однако до конца своих дней ждала, что однажды на проселочной дороге увидит силуэт своего долгожданного мужа. Верила, что вопреки всему он жив и вот-вот вернется домой.
Виктория БОНДАРЧИК
Фото из архива Жанны САВИЦКОЙ
