Код против рака
Естественные киллеры (NK-клетки) есть в крови каждого человека. Однако количество их не так велико. Младшие научные сотрудники лаборатории иммунологических исследований РНПЦ детской онкологии, гематологии и иммунологии, победители конкурса «100 идей для Беларуси» Анастасия Мухаметшина и Евгений Ласюков нашли способ, как нарастить количество естественных киллерных клеток и закодировать их на определение опухоли.
Анастасия и Евгений несколько лет работают над этой темой.
– В нашей лаборатории был проект по получению NK-клеток. Их отбирали из донорской крови, наращивали в большом количестве и по дозам вводили пациенту через определенные промежутки времени. Этот способ лечения актуален для тех, кому химиотерапия уже не помогает. Затем появилась технология добавления к Т-лимфоцитам химерного антигенного рецептора (CAR. – Прим. авт.). В Беларуси ее впервые начали использовать тоже в нашем РНПЦ, – рассказывает Анастасия. – Основываясь на этих наработках, мы подумали, что было бы здорово перейти на CAR-NK. Она не такая сложная, дешевле, чем CAR-T, дает более быстрый эффект, и для нее легче подобрать материал.
– Химерный антигенный рецептор можно вставить как в Т-клетку, так и в естественную киллерную, и при лечении некоторых видов рака достичь лучших результатов, – добавляет Евгений. – Наша задача – создать такую «химеру», чтобы она могла распознавать именно те антигены, которые нам нужно, и запускать процесс их уничтожения.
Хороший коннект
Доступность материала для исследований – одно из преимуществ соседства с клиническим отделением. При этом часто донорами становятся сотрудники лаборатории, в их числе и сами разработчики.
– Свои клетки мы уже изучили вдоль и поперек, – улыбается Евгений. – Всё друг о друге знаем.
Анастасия признается, что у нее в крови мало «киллеров», у Жени больше. Нет сомнений: молодые ученые отлично сработались.
– Просто так получилось. Мы занимаемся одним предметом исследования, друг друга дополняем. У нас общие взгляды, поэтому сложился хороший коннект, – поясняет Анастасия. – Женя обладает большими интеллектуальными способностями, с ним интересно.
«Вдохновилась тем, что делают ученые»
Анастасия практиковалась в лаборатории центра, еще будучи студенткой биофака БГУ.
– В РНПЦ началось мое погружение в науку. Увидела, чем тут занимаются люди, какие внедряют разработки, вдохновилась. Приезжала почти каждый день просто на энтузиазме. Было сложно, но интересно, – рассказывает собеседница.
В 2020-м, получив диплом, она пришла сюда полноправным сотрудником. Окончила магистратуру, сейчас учится в аспирантуре и готовится к защите диссертации. Сегодня девушка абсолютно уверена: специальность выбрала правильно. Между тем решение поступать на биофак было отчасти спонтанным.
Анастасия родом из Могилева. В областном лицее углубленно изучала химию и биологию.
– Мне больше нравилась химия. Собиралась учиться на фармацевта либо пойти в БГУ на химфак. Но в последний момент передумала и за компанию с подругой поступила на биологический, – вспоминает девушка.
Признается, поначалу расстраивалась: на первом курсе казалось, что ее профессия будет связана исключительно с исследованиями растительного и животного мира. Но потом все стало на свои места. Начали изучать генетику и микробиологию, можно было самостоятельно выбрать тему исследований, и Анастасия обратилась в РНПЦ.
«Мне важен процесс исследования, головоломка»
Евгений работает в центре 4 года. Он выпускник МГЭИ имени А.Д. Сахарова по специальности «Медицинская экология» и магистр прикладной иммунологии.
– На самом деле выбирал вуз, когда ехал на поезде в Минск (Женя из Бобруйска. – Прим. авт.). В медицинский идти не хотел. Мне важен именно процесс исследования, головоломка. Думал: либо биофак БГУ, либо МГЭИ. Посмотрел, что в последний подают заявления абитуриенты с более высоким баллом, решил: если так, наверное, там лучше. И поступил в МГЭИ, – рассказывает Евгений.
В РНПЦ он попал по рекомендации одного из профессоров, который работал в центре и преподавал в институте онкологию. На зачете он сказал студенту: «Ты толковый парень. Когда нужна будет работа, звони». Женя так и сделал.
«Нам бы биореактор»
Ребята мечтают о лечении широкого спектра онкозаболеваний.
– Этапы разных CAR-T-терапий схожи, только каждая начинается по-своему. На финише их можно было бы объединить и поставить на поток: наращивать клетки, – как пирожки печь, только с разной начинкой, – заверяет Евгений.
Минус в том, что в стране нет платформы, где люди, предлагающие инновации в медицине, могли бы выставляться и получать отклик от представителей бизнеса, которые захотели бы вложить средства в развитие перспективных идей.
Разработок в области клеточной технологии в лаборатории немало. Тем не менее до сих пор это полностью ручной труд.
– У нас все получается. Нет причин бить тревогу, – говорит Анастасия. – Однако мы ограничены в нашем опыте. Например, сейчас лимитирующий исследования факт – недостаток вируса. Нам нужна его функция, чтобы попасть в клетку и активировать ее на киллерное действие. Мы тоже получаем его вручную, а вот если бы у нас был биореактор!
Ребята пока не в курсе, какие средства им могут выделить за победу в конкурсе «100 идей для Беларуси». Знают только, что точно потратят их на исследования.
Наталья КОВАЛЕВА
Фото Степана ТЮШКЕВИЧА
