ООН в посудной лавке

Мир не прост, совсем не прост

Это заседание в Нью-Йорке могло стать самым значимым для Организации Объединенных Наций за последние 77 лет (учитывая, что в октябре ООН отметит 78-ю годовщину). Почему? В кулуарах и прямым текстом заявлялось, что крупнейшую международную структуру ждет кардинальная перестройка. Мол, нынешняя модель давно устарела и с современными задачами справляется ни шатко ни валко, а резолюции ООН порой не стоят и бумаги, на которой опубликованы.

Подобные разговоры ведутся много лет. Дошло до того, что необходимость реформ признал даже генсек ООН. «Мир изменился, а наши институты – нет. Мы не можем эффективно решать проблемы настоящего времени, если институты не отражают мир таким, какой он есть», – выдал Антониу Гутерриш в мае этого года. И добавил про приближение человечества к «великому расколу», которого никогда прежде не было.

Основополагающий принцип никто ломать не собирается. В ООН так же будут входить 193 государства, которые на Генеральной Ассамблее деюре равноправны: одна страна – один голос. Будь то Соединенные Штаты или Сейшельские острова (поди найди их на карте). Но Генассамблея – это совещательный орган, площадка для высказывания мнений.

Другое дело – Совет Безопасности ООН. По уставу именно он несет главную ответственность за поддержание международного мира. И как раз таки он стал целью реформаторов.

По нынешним правилам Совбез состоит из представителей 15 стран: 5 постоянных (Великобритания, Китай, Россия, США и Франция) и 10 избираемых на двухлетний срок.

У неприкасаемой пятерки есть право вето. Проще говоря, даже если 14 участников придут к согласию по какому-либо вопросу, один может обнулить предложение: на «нет» и резолюции нет.

Почти все разделяют мнение, что так больше быть не должно. А вот как должно быть – здесь мнения расходятся.

Перестройка на развилке

Беларусь на Генассамблее озвучила свое видение реформы ООН. С полным на то правом – наша страна в формате БССР была одной из основательниц Организации Объединенных Наций. Суть нашего предложения – принцип справедливости: международная организация в своем ключевом управленческом органе должна быть представлена всеми континентами. «Расширение категории постоянного членства за счет крупных развивающихся государств Азии, Африки, Латинской Америки является императивом времени», – за­явил на сессии министр иностранных дел Беларуси Сергей Алейник.

За расширение Совбеза ООН выступают и США, но они хотели бы «пропихнуть» своих союзников – в частности, Германию и Японию. Однако при таком раскладе возможен вариант, когда мировое сообщество заставят плясать не под дудку, а под духовой оркестр Запада.

Украинский президент Владимир Зеленский высказался за отмену права вето, чем вызвал недовольную реакцию: «А кто его вообще на заседание Совбеза пустил?»

Глава МИД Германии Анналена Бербок ограничилась общими фразами про то, что организация «перестала соответствовать реальности» и «нужна полная модернизация». Между строк читалась мольба принять страну в Совбез, о чем в Берлине мечтают уже полвека – с 1973 года, когда ФРГ официально приняли в ООН.

Что интересно, в сентябре того же 1973-го белорусская республика первый и пока единственный раз была представлена в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций. История могла повториться. Наша страна 16 лет назад подавала заявку и рассчитывала занять место одного из 10 непостоянных членов Совбеза в 2024–2025 годах. Однако не всем это пришлось по нраву. С ловкостью рук уличного наперсточника этот пост отдали Словении, которая еще два года назад и не думала выдвигать свою кандидатуру от Восточноевропейской группы. Вот такая она – ооновская демократия.

Спрос на идентичность

Единственное, что порадовало, – фактическое признание того, что мир уверенно движется к многополярности. Нехотя этот факт подтвердил глава дипломатии Евросоюза Жозеп Боррель. После возвращения из Нью-Йорка он пожаловался на то, что развивающиеся страны ищут альтернативу Западу. «Мы живем во все более и более многополярном мире, – с явным недовольством написал в соцсетях евродипломат. – Почти все сейчас думают, что существуют надежные альтернативы Западу не только в экономическом, но и в технологическом, военном и идеологическом отношении».

Например, ему не нравится растущий «спрос на суверенитет и идентичность» в Латинской Америке, Африке, на Ближнем Востоке и в Азии. Но еще больше раздражает то, что государства так называемого Глобального Юга смотрят в сторону России и Китая.

Беларусь на Генассамблее озвучила свое видение реформы ООН. С полным на то правом – наша страна в формате БССР была одной из основательниц Организации Объединенных Наций. Суть нашего предложения – принцип справедливости: международная организация в своем ключевом управленческом органе должна быть представлена всеми континентами.

И тут бы Боррелю поставить точку, но он выдал себя с потрохами, когда заявил, что западные ценности теперь воспринимаются в развивающихся странах как «пережиток западного доминирования». Написал бы прямо: жаль, что сейчас не купить за бусы Манхеттен у индейцев и не пополнить Лондонский музей честно украденными в Египте артефактами. Беда-огорчение, что все больше стран видят в «западных ценностях» густо припудренную политику неоколониализма.

Лабиринт процедур

Чем в итоге закончилась Генеральная Ассамблея? Да ровным счетом ничем. Журналисты, ожидавшие смещения тектонических плит мировой политики, зря точили перья. Их более опытные коллеги и не думали распускать хвосты. Чтобы провести реформу, необходимо переписать устав организации – за это должны проголосовать две третьих входящих в ООН государств. Затем требуется одобрение Совета Безопасности. А там что? Правильно, право вето. Поэтому все попытки перестройки изначально выглядели утопией.

Ахиллесова пята Организации Объединенных Наций отнюдь не в структуре – беда в неумении стран-участниц слушать и слышать друг друга, искать компромисс и договариваться. Само собой, после громкого пшика Генассамблеи вновь зазвучали возгласы: а зачем ОНО (в смысле ООН) нам надо? Потому что нет альтернативы. И если сейчас отказаться даже от критикуемой всеми, но все еще общемировой организации, то мы точно придем к «великому расколу», которого никогда прежде не было.

Олег ФЕДОРОВ
Коллаж автора