Возраст тревог и сомнений
У подростка большая программа развития: дистанцироваться от родителей ради самостоятельности, понять «кто я и чего хочу?», научиться выстраивать отношения. При этом ему важно знать, что семья – надежный тыл. Если же дома нет заботы и понимания, то он будет искать признания в сомнительных компаниях или замкнется и уйдет в депрессию. О проблемах, с которыми сталкиваются подростки, рассказала психолог центра здоровья молодежи «Феникс» Витебского областного детского клинического центра Инна Титова.
Сбой среди чужих
16-летнего Ивана (имена здесь и далее изменены по этическим причинам. – Прим. авт.) в колледже ругали за неусидчивость, безразличие к учебе, а однажды парень во время занятия просто встал и вышел из аудитории. Дошло до разбирательств с родителями.
«Я сижу один на задней парте, друзей у меня нет, учиться неинтересно, еле дожидаюсь конца занятий. А тут не дотерпел, реально плохо стало. Надоело – все на меня смотрят и осуждают, считают странным, уродом каким-то», – в отчаянии говорил на приеме у психолога Иван, который после 9-го класса дважды поменял колледж по причине плохой адаптации.
По словам матери, мальчик с детства был застенчивым, испытывал трудности в общении с чужими людьми, боялся задать вопрос продавцу в магазине, ездить в транспорте – потому что там надо разговаривать с кондуктором. В кружки и секции его возили на машине. Но в школе, где знал всех с первого класса, у Ивана особых проблем не было.
– У ребенка не развиты социальные навыки. Он плохо считывает эмоции других людей, видит осуждение там, где его нет. Налицо тревожность, напряженность, депрессивность, отсюда нежелание ходить на учебу. Такие неконтактные дети при разговоре закрываются, не смотрят в глаза, говорят тихо, не уверены в себе. Но при этом прекрасно общаются в соцсетях, у них там много друзей. Чтобы снизить тревожность, парню требуется развивать навыки общения, – комментирует Инна Титова. – На фоне острого приступа тревоги может возникнуть внезапная паника: появятся учащенное сердцебиение, слабое поверхностное дыхание, головокружение, мысли о смерти. Причина – длительное напряжение при отсутствии поддержки. Если панические атаки повторяются, нужен врач.
Мина замедленного действия
Детская тревожность подпитывается в семье. Если родители ограждают сына или дочь от любых проблем вместо того, чтобы учить их решать, ребенок усваивает – мир опасен. Ситуация усугубляется, когда отец и мать постоянно конфликтуют или разводятся. Особенно тяжело реагируют на распад семьи дети 4–7 лет, считая себя виноватыми. Пережитый стресс может сказаться во взрослой жизни.
В 38 лет Игорь начал ощущать тревогу и дискомфорт в семье и без видимых причин решил оставить жену и сына. В беседе с психологом выяснилось, что, когда ему было 5, отец ушел из семьи, а мать повторно вышла замуж. Острое чувство одиночества, испытанное в детстве, осталось в подсознании. И когда его собственному сыну исполнилось столько же лет, он непроизвольно воспроизвел ту ситуацию.
– Родители, собирающиеся расстаться, должны готовить ребенка. Открыто говорить о дальнейшем устройстве его жизни: кто будет с ним дома, помогать делать уроки, где и с кем он будет проводить выходные. Объяснить, что папа и мама у него остаются, никто его не бросает. Важно не втягивать сына или дочь в личные отношения, нельзя при ребенке осуждать, ругать партнера: обвинения типа «твой папа обманщик» или «твоя мама транжира» ребенок частично переводит на себя, – акцентирует психолог.
Посредник родителей
Дети всегда чувствуют напряжение в отношениях между родителями, и это путь к неврозу.
У 16-летней Анны отец и мать жили в конфликте, практически не разговаривали. А через дочь обменивались сообщениями, используя как посредника. То, что мать покупала дочке в магазине, не нравилось отцу, и наоборот. Девочка научилась манипулировать: например, когда хотела попросить что-то у мамы, надевала подаренную ею вещь. Анна чувствовала себя опустошенной и уставшей. На нервной почве часто болела.
– В присутствии детей нельзя ссориться, выяснять отношения, унижать и оскорблять друг друга. Девочка живет между двух огней, в ситуации нестабильности. Мать не разрешала ей идти к психологу – мол, нельзя выносить сор из избы. То, что она решилась прийти на прием и выговориться, уже шаг к выходу из ситуации, – подчеркивает специалист.
Вранье в целях самозащиты
«Арсений постоянно врет, я не могу верить ни единому его слову, – отчаявшаяся одинокая мать привела на прием 14-летнего сына. – Может взять деньги без спроса, привести друзей, а потом отрицать это. Прогуливает школу – а по телефону уверяет, что он на уроках. Да и учится плохо. Ни на что не способен, двоечник, лоботряс, весь в отца! А недавно поджег почтовый ящик – это уж я вообще не понимаю…»
Арсений не скрывает, что его друзья могут выпить пива, покурить. Но только в их компании он чувствует себя человеком, ведь его никто не унижает.
– Вранье – свидетельство того, что в детско-родительских отношениях что-то не ладится. Поливая грязью отца, с которым любой мальчик себя подсознательно идентифицирует, мать показывает сыну, что он плохой и она его отвергает. А поджог – это месть подростка матери. Сын не может открыто ответить на обвинения, потому что понимает, как она старается ради него, вот и действует исподтишка, – поясняет психолог.
Тотальный контроль или абсолютная свобода?
Подростку 11–14 лет важно чувствовать интерес родителей к себе и в то же время – чтобы его границы постепенно расширялись. Нередко мать и отец чрезмерно контролируют ребенка – ежечасно звонят, всегда требуют отчета.
13-летняя Алиса жила в конфликте с мамой. «Она постоянно следит за мной – как собираюсь, куда кладу вещи, что смотрю в компьютере. Не разрешает даже закрывать дверь в моей комнате. Как только отвлекусь от учебника, кричит: «Чего думаешь, делай уроки!», – выплеснув эмоции перед психологом, Алиса призналась, что мечтает только об одном – скорее вырасти и уехать из дома.
– Для подростка необходимы свои границы. Если постоянно нарушать их, он усвоит, что это могут делать и другие люди. Спрашивайте, можно ли войти к нему в комнату, взять его вещи, обнять. Ведь он – самостоятельная личность. Договоритесь: «Ты должен быть дома не позже 11 вечера. Пить, курить, ругаться в семье запрещено», – рекомендует специалист.
Другая крайность – считать ребенка абсолютно свободным.
«Я никому не нужен. Родители не знают, ночую ли я дома, а если уеду, никто и не заметит», – уверял психолога Владислав, который к 19 годам не видел другого смысла жизни, чем сидеть за монитором в игровом клубе с бутылкой пива.
Родители Владислава считали, что совершеннолетний сын должен быть самостоятельным: «Ты уже взрослый, справляйся со своими проблемами сам». Неуверенный в себе, с массой вопросов и нерешенных проблем подросток, чтобы избавиться от одиночества и напряжения, нашел место, где ему хорошо.
Татьяна СОЛОВЬЕВА
Фото из открытых интернет-источников
