21 октября Беларусь дала старт 15-й антарктической экспедиции. На Полюс холода отправятся 12 человек. Минчанин Юрий Гигиняк в общей сложности побывал там пять раз, в далеком 1971-м на острове Зыкова в Антарктиде он впервые водрузил белорусский флаг.
Под звездой Победы
– Я родился в 1945 году под восходящей звездой Победы. Она меня берегла и приносила удачу, – сказал мне Юрий Гигиняк, и лицо его, неоднократно прокаленное на куполе планеты лютым морозом, солнцем и ветром, просияло такой простосердечной и по-детски трогательной улыбкой, что невольно улыбнешься в ответ.
Юрий среднего роста, крепко сбитый, словно вытесанный из цельного куска породы. В проницательных, чуточку насмешливых глазах живой блеск ума. Голос негромкий, но и тихим никак не назовешь. Как раз такой, что хочется его слушать и каждое слово услышать…
– Родители мои – подлинные герои, – с гордостью поведал Юрий Григорьевич. – Отец, выпускник Киевского артиллерийского училища, с первого дня войны бил врага. За славные боевые дела награжден 6 орденами. Героическая личность и мама Александра Георгиевна. Добровольно пошла на курсы медсестер, а потом радиотелеграфистов. В 1942 году ее направили на Юго-Западный фронт в 125-й армейский минометный полк. Там и свела судьба с командиром дивизиона Григорием Гигиняком. В 1944 году командующий 51-й армией генерал-майор Николай Телегин расписал фронтовую семью.
Войну отец закончил майором. Вся его жизнь была отдана Советской Армии.
Частые перемены мест дислокации семьи полковника Григория Гигиняка – дело обычное. В первый класс Юрий пошел в городе Краснодоне. А во второй – в белорусской деревне Станьково Дзержинского района. Затем были Слуцк, Ново-Белица, Гомель, Минск…
«Витязь» не на распутье
Каждое новое поколение убеждено, что все открытия и самые важные дела уже совершены другими. А его удел – быть продолжателем тех свершений. Юрий Гигиняк не тешил себя надеждой стать первооткрывателем. Но жило в нем убеждение, что хватит открытий и на его долю. И он заболел Антарктидой. Мечта стать полярником обрушилась на него, как айсберг. Его пылкое воображение создало свою Антарктиду. Да с такой грандиозной масштабностью, с такими яркими и невообразимыми подробностями, как будто провел он там не одну зимовку.
Профессию Юрий выбрал такую, что могла быть востребованной на ледяном континенте. Поступил на биофак Белгосуниверситета имени В.И. Ленина. Увлекся наукой, экспедициями и спортом (толкал штангу). И четыре года забрасывал письмами НИИ Арктики и Антарктиды в Ленинграде с просьбой включить в антарктическую экспедицию. Безрезультатно. Повезло Юрию, когда он учился в аспирантуре: вошел-таки в состав экспедиции на научно-исследовательском судне «Витязь» в Тихом океане.
Поначалу укачивало зверски. Бывалые мореходы научили, как справиться с морской болезнью. Море закалило Юрия и влюбило в себя. Научная же экспедиция убедила, что жизненный путь определил он верно. А в очередном послании в НИИ Арктики и Антарктиды появилась весомая строка: «Принимал участие в научно-исследовательской экспедиции на судне «Витязь» в Тихом океане».
Удача любит отважных
Юрий Гигиняк верил в предопределенность судьбы. Потому и знал, что обязательно побывает в Антарктиде. Причем не раз. Приезд в Минск известного полярника Е.Н. Грузова он воспринял как счастливое предзнаменование. Ученый-практик Евгений Грузов для изучения подводного мира у берегов Антарктиды впервые подо льдом применил акваланг. И с тех пор ни одна экспедиция не обходилась без группы биологов-аквалангистов. А приехал в Минск с единственной целью – встретиться с Юрием Гигиняком.
– Ну, что – по-прежнему хочешь в Антарктиду?
– Конечно!
– Тогда собирайся в экспедицию.
– А на сколько?
– На два года.
И весь разговор.
Евгений Грузов – хороший психолог. Он прочел в характере Гигиняка то, что не лежит на поверхности. Опытнейший полярник убедился, что юноша созрел для Антарктиды духовно и физически. Что он одержим ею и это обязательно приведет к удаче.
Странички ненаписанного дневника
Оформил Юрий Гигиняк академический отпуск на два года – и в Ленинград. Там уже завершилась подготовка к 16-й советской антарктической экспедиции (1970 год). В нее вошла и группа биологов-аквалангистов из 6 человек, которой руководил Грузов.
И вот она – Антарктида! Самое первое чувство: «Все это я уже видел! Я как будто тут родился! Я здесь свой, и Антарктида меня принимает!»
Группа биологов-аквалангистов поначалу расположилась на станции Молодежная, а потом – в Мирном. У острова Майолл им предстояло завершить исследования, не доведенные до конца в минувшем сезоне.
***
Не без волнения надеваю снаряжение. Нырять придется под лед. Бог знает, как там все пойдет. Бездна притягивает, но она же и вызывает тревогу. А если у меня клаустрофобия (боязнь закрытого пространства)? Что тогда? Ныряю ногами вниз. Не ожидал, что вода такая прозрачная. Видно далеко-далеко. Погружаюсь метров на тридцать. Перед глазами картина из какого-то сверхфантастического мира: оранжевые и красные губки, многолучевые морские звезды, шарообразные моллюски, ветвистые кораллы… Распределяются эти существа вертикально и по своим ярусам. Хочется на все это смотреть и любоваться, любоваться, но… подо льдом я уже полчаса. Пора наверх. Заполняю сетки и даю сигнал подъема. Когда разложили мою добычу на ослепительно белом снегу, то будто вспыхнули краски полотен Николая Рериха. «Ну, Юра, – услышал я голос Евгения Николаевича, – ты просто родился с аквалангом!»
***
В Антарктиде январь – это середина лета. За долгий полярный день скалы набирают столько тепла, что снег на них долго не задерживается. Как только на мысу острова очистилась ровная площадка, мы приступили к строительству. Сделать предстояло многое: собрать дома, обустроить дизель-электростанцию, смонтировать склады для продуктов и оборудования. Вкалывали по 18 часов – благо солнце сияло круглые сутки. Казалось, делали больше того, что в человеческих силах. И как горько мы были разочарованы, когда при сильных порывах ветра наши постройки заходили ходуном. Стены холла прогибались, а кровля готова была сорваться и улететь. Решили для надежности всю конструкцию стянуть по периметру тросом и растяжками прикрепить к скале.
***
Но вот и настал день, когда можно развести спирт по градусу широты и выпить за открытие нашей базы. Мы сделали ее! Сделали! Но… что-то не так. «А флаг ребята? Как же без флага?!» – произнес кто-то с укором. Флага СССР у нас не было. «У меня есть белорусский», – говорю я полярникам. «Давай, Юра, свой белорусский. Родина-то у нас одна». Вот так в 1971 году над стационарной гидробиологической базой на острове Зыкова в Антарктиде впервые был поднят белорусский флаг. И кому из нас тогда могло прийти в голову, что через 20 лет великая страна СССР исчезнет с карты мира. И вряд ли кто мог предположить, что Республика Беларусь станет суверенным государством и присоединится к Договору об Антарктиде. Что на ледовом континенте в районе Гора Вечерняя создаст свою антарктическую станцию.
***
За жизнью наших соседей-аделек можно наблюдать часами. Пингвины совсем не боязливы и человека подпускают вплотную. Когда с аквалангом ныряешь под лед, собирается целая толпа зрителей и бурно «обсуждает» событие. А рыбачишь – аделька стоит за спиной и ждет улова. Схватит рыбку, заглотнет и ждет следующей. Если же долго не клюет, сердито забормочет что-то.
Когда пингвины Адели уходят с островов, значит, зима уже у самого порога. Море Дейвиса сковало льдом. Мы решили оборудовать одну из палаток на деревянных санях – чтобы в течение зимы можно было передвигать ее в любое место. Настелили пол, законопатили щели. Солярная печь, работавшая круглые сутки, поддерживала температуру, столь необходимую водолазу перед спуском под лед. Да и после выхода из воды. Оборудовали освещение. Лампа, горящая над прорубью, – единственный ориентир во многометровой толще воды.
***
В черном безмолвии ночи властвуют ветер и снег. Нашу базу занесло по самую крышу. А метель бушует и день, и два… Вынужденное бездействие давит гораздо сильнее, чем самая изматывающая работа. И тогда с особой силой берет за сердце тоска по дому.
На зимовке каждому о каждом известно все. Все рассказано, обо всем переговорено. Полярник еще и рта не успеет раскрыть, а ты уже знаешь, какое слово будет произнесено. Книги все перечитаны. Фильмы смотрены-пересмотрены десятки раз. На сон просто сил нету. Скорее бы опять под воду! Отсутствие личного пространства переносить очень трудно. Но надо и терпением запастись, и выдержкой, и благоразумием. А иначе – никак.
Какой же невероятной стойкостью обладает человек! Сколько он может всего вынести и в душе, и на своих плечах и оставаться при этом человеком…
Леонид ЕКЕЛЬ, фото из личного архива Юрия ГИГИНЯКА и из открытых интернет-источников
